Неточные совпадения
Как в кинематографе, передо мной одна за другой вставали картины прошлого: первая встреча с Дерсу на
реке Лефу, озеро Ханка, встреча с тигром на Ли-Фудзине,
лесной пожар на
реке Санхобе, наводнение на Билимбе, переправа на плоту через
реку Такему, маршрут по Иману, голодовка на Кулумбе, путь по Бикину и т.д.
Сильный ветер. — Приключения Хей-ба-тоу. — Снаряжение в зимний путь. — Устройство нарт. — Рыбная ловля. — Привычка удэгейцев к холоду. — Саджи. — Зимний поход. — Накануне выступления. — Нартовый обоз. —
Река Кусун с притоками. — Тигровая скала. — Горные породы. — Выгоревшие леса. — Зимняя палатка. —
Лесные птицы. — Удэгеец Сунцай.
Подмытые в корнях
лесные великаны падали в
реку, увлекая за собой глыбы земли и растущий на ней молодняк.
При розыгрыше подарков Дерсу выиграл трубку, что вышло как раз кстати. Затем были розданы сласти. Все были довольны и веселы. Пение стрелков далеко разносилось по
реке, будило эхо и
лесных зверей.
Кулему, длиной 40 км, течет с запада и имеет истоки в горах Сихотэ-Алиня, а Ханьдахеза — 20 км; по последней можно выйти на
реку Сицу (приток Санхобе), где в прошлом году меня застал
лесной пожар.
Край начал утрачивать свою оригинальность и претерпевать то превращение, которое неизбежно несет за собой цивилизация. Изменения произошли главным образом в южной части страны и в низовьях правых притоков
реки Уссури, горная же область Сихотэ-Алинь к северу от 45° широты и поныне осталась такой же
лесной пустыней, как и во времена Будищева и Венюкова (1857–1869).
О Кашлеве мы кое-что узнали от других крестьян. Прозвище Тигриная Смерть он получил оттого, что в своей жизни больше всех перебил тигров. Никто лучше его не мог выследить зверя. По тайге Кашлев бродил всегда один, ночевал под открытым небом и часто без огня. Никто не знал, куда он уходил и когда возвращался обратно. Это настоящий
лесной скиталец. На
реке Сандагоу он нашел утес, около которого всегда проходят тигры. Тут он их и караулил.
Бухта Терней. — Птицы на берегу моря. — Население
реки Санхобе. —
Река Сица. — Сихотэ-Алинь. — Да-Лазагоу. — Изучение следов. — Заноза. — Нарыв на подошве. —
Лесной пожар. — Операция. — Возвращение. — Драмы на берегу моря
Лесная растительность. — Женьшень. — Заездка для ловли рыбы. — Истоки Тютихе. — Перевал Скалистый. — Верховья Имана. — Дерсу перед китайской кумирней. — Сильный вихрь. — Тихая ночь. —
Река Горбуша. — Пещеры. — Медведь добывает желуди. —
Река Папигоуза. — Изюбры. — Тигр на охоте за оленями. — Факел. — Возвращение на бивак
За перевалом картина меняется. Вместо порфиров появляются граниты и на смену лиственному редколесью выступает хвойно-смешанный лес отличного качества. Маленькая речка, по которой проложена тропа, привела нас на
реку Сяненгоу [Сян-ян-гоу — долина, обращенная к солнцу.], впадающую в Санхобе недалеко от моря. Когда-то здесь была
лесная концессия Гляссера и Храманского.
Вечером я узнал от него, что на 4 км ниже в Иман впадает еще одна большая
река — Нэйцухе [Нэй-чу-хэ —
река, вытекающая изнутри.]. Почти половина ее протекает по низине Лофанзы среди кочковатых болот, покрытых высокой травой и чахлой кустарниковой порослью. По его словам, Нэйцухе очень извилиста. Густые смешанные леса начинаются в 40 км от Имана. Потом идут гари и
лесные болота. Из притоков Нэйцухе
река Хайнето [Хэй-ни-дао — дорога с черной грязью.] славится как местность, богатая женьшенем.
Уединенное Покровское, потерянное в огромных
лесных дачах, имело совершенно другой характер, гораздо больше серьезный, чем весело брошенное на берегу Москвы-реки Васильевское с своими деревнями.
Могут ли считаться хорошим кормовым средством те гигантские травы, которые растут в
лесных долинах и по
рекам и о которых так много говорят, судить не берусь.
Река Дуйка, или, как ее иначе называют, Александровка, в 1881 г., когда ее исследовал зоолог Поляков, в своем нижнем течении имела до десяти саженей в ширину, на берега ее были намыты громадные кучи деревьев, обрушившихся в воду, низина во многих местах была покрыта старым лесом из пихты, лиственницы, ольхи и
лесной ивы, и кругом стояло непроходимое топкое болото.
Еще недавно она была настоящею
рекой и в ней ловили рыбу горбушу, теперь же, вследствие
лесных пожаров и порубок, она обмелела и к лету пересыхает совершенно.
Везде по берегам
рек и озер, по песчаным пригоркам и косогорам предпочтительно перед другими
лесными ягодами растет в изобилии ежевика (в некоторых губерниях ее называют куманикой), цепляясь за все своими гибкими, ползучими, слегка колючими ветками; с весны зелень ее убрана маленькими белыми цветочками, а осенью черно-голубыми или сизыми ягодами превосходного вкуса, похожими наружным образованьем и величиною на крупную малину.
Водяная птица как будто боится уединения, и утки перестают жить и водиться на
реках, когда они слишком далеко углубляются в
лесную глушь.
Луна плыла среди небес
Без блеска, без лучей,
Налево был угрюмый лес,
Направо — Енисей.
Темно! Навстречу ни души,
Ямщик на козлах спал,
Голодный волк в
лесной глуши
Пронзительно стонал,
Да ветер бился и ревел,
Играя на
реке,
Да инородец где-то пел
На странном языке.
Суровым пафосом звучал
Неведомый язык
И пуще сердце надрывал,
Как в бурю чайки крик…
Живут? Но молодость свою
Припомните… дитя!
Здесь мать — водицей снеговой,
Родив, омоет дочь,
Малютку грозной бури вой
Баюкает всю ночь,
А будит дикий зверь, рыча
Близ хижины
лесной,
Да пурга, бешено стуча
В окно, как домовой.
С глухих лесов, с пустынных
рекСбирая дань свою,
Окреп туземный человек
С природою в бою,
А вы?..
Таисья выбежала провожать ее за ворота в одном сарафане и стояла все время, пока сани спускались к
реке, объехали караванную контору и по льду мелькнули черною точкой на ту сторону, где уползала в лес змеей
лесная глухая дорожка.
Дело все заключалось в
лесном сплаве: до трех тысяч гусянок всякую весну сплавлялось вниз по
реке, и теперь судохозяину дать исправнику, при выправке билета, с каждого судна, какой-нибудь золотой, заведено было еще исстари, а между тем в итоге это выходило пятнадцать тысяч серебром.
Народится ли вновь на святой Руси
Та живая душа, тот великий дух,
Чтоб от моря до моря, по всем степям,
Вдоль широкой
реки, в глубине
леснойПо проселкам, по селам, по всем городам
Пронеслась эта песня, как божий гром,
И чтоб вся-то Русь православная,
Откликаючись, встрепенулася!
— Ну, — были мы люди костромские, жили на Ветлуге, в уголку, между двух
рек, Ошмы да Нишмы, место глухое,
лесное, место уютное, человеку и всякому зверю удобное.
(Прим. автора.)] и братьев, понеслась в погоню с воплями и угрозами мести; дорогу угадали, и, конечно, не уйти бы нашим беглецам или по крайней мере не обошлось бы без кровавой схватки, — потому что солдат и офицеров, принимавших горячее участие в деле, по дороге расставлено было много, — если бы позади бегущих не догадались разломать мост через глубокую,
лесную, неприступную
реку, затруднительная переправа через которую вплавь задержала преследователей часа на два; но со всем тем косная лодка, на которой переправлялся молодой Тимашев с своею Сальме через
реку Белую под самою Уфою, — не достигла еще середины
реки, как прискакал к берегу старик Тевкелев с сыновьями и с одною половиною верной своей дружины, потому что другая половина передушила на дороге лошадей.
Федя затянул было «Вниз по матушке…», да не вышло. Никто не подтянул. И замер голос, прокатившись по
реке и повторившись в
лесном овраге…
Я знал также один из так называемых в Оренбургской губернии провалов (круглые, более или менее глубокие ямы, имеющие фигуру воронки) в вершинах
реки Ика; этот провал с незапамятных времен, как и многие другие, с весны сохранял долго снег, а летом был совершенно сух, так что в нем, сверху по бокам, росла
лесная малина.
Несколько дней назад шли сильные дожди: теперь из
лесных дебрей выкатился паводок, и вот
река вздулась, заливая свои веселые зеленые берега.
Солнце встало уже над лесами и водами Ветлуги, когда я, пройдя около пятнадцати верст
лесными тропами, вышел к
реке и тотчас же свалился на песок, точно мертвый, от усталости и вынесенных с озера суровых впечатлений.
Еще
реки не вошли в берега, и полноводными, как озера, стояли пустынные болота и вязкие топи; еще не обсохли поля, и в
лесных оврагах дотаивал закрупевший, прокаленный ночными морозами снег; еще не завершила круга своего весна — а уж вышел на волю огонь, полоненный зимою, и бросил в небо светочи ночных пожаров.
Васька Соловей со своими злодеями ушел в дальний, сплошь
лесной уезд и там промышлял около железной дороги и почты, собираясь, по слухам, перекинуться на
реку — по старому доброму разбойничьему обычаю.
Вот из лесу вышли — на встречу как раз
Синеющей лентой, извилистой, длинной,
Река луговая: спрыгнули гурьбой,
И русых головок над речкой пустынной
Что белых грибов на полянке
лесной!
Раскольники из
лесных деревень, с
реки Чусовой и из Чердынского уезда особенно бросались в глаза и своим костюмом, и полной неприступностью.
Тронулись большие овраги, подошла
лесная вода, бегут потоки, журчат ручьи со всех сторон в
реку — и
река выходит из берегов, затопляет низменные места, и рыба, оставляя бесполезные берега, бросается в полой.
Для большей наглядности домашней жизни, о которой придется говорить, дозволю себе сказать несколько слов о родном гнезде Новоселках. Когда по смерти деда Неофита Петровича отцу по разделу достались:
лесное в 7 верстах от Мценска Козюлькино, Новосильское, пустынное Скворчее и не менее пустынный Ливенский Тим, — отец выбрал Козюлькино своим местопребыванием и, расчистив значительную
лесную площадь на склоняющемся к
реке Зуше возвышении, заложил будущую усадьбу, переименовав Козюлькино в Новоселки.
На мгновение водворилась тишина, — и опять со двоpa слышны были удары, точно кто размеренно и с промежутками толок что-то в ступе. И по временам воображение примешивало к этому стоны… Это доносился, вероятно, звенящий гул
лесных верхушек или, может быть, на
реке трескался лед.
Там была
река, огромный пруд, купанье, уженье и самая разнообразная стрельба, а здесь воды совсем почти не было, даже воду для питья привозили за две версты из родников; охота с ружьем, правда, была чудесная, но
лесная, для меня еще не доступная, да и легавой собаки не было.
Любы Земле Ярилины речи, возлюбила она бога светлого и от жарких его поцелуев разукрасилась злаками, цветами, темными лесами, синими морями, голубыми
реками, серебристыми озера́ми. Пила она жаркие поцелуи Ярилины, и из недр ее вылетали поднебесные птицы, из вертепов выбегали
лесные и полевые звери, в
реках и морях заплавали рыбы, в воздухе затолклись мелкие мушки да мошки… И все жило, все любило, и все пело хвалебные песни: отцу — Яриле, матери — Сырой Земле.
На садовые плоды тоже никогда почти не бывало неурожая, в
реке и в озерах рыбы налавливалось чуть ли не больше, чем в целом уезде, о
лесных порубках, потравах, прорывах мельничных плотин и слухов не бывало.
В 3 километрах от нее мы нашли самое большое удэхейское стойбище Ягуятаули. Еще ниже, но немного выше
реки Кукчи. — другое селение Пяфу. Обитатели того и другого жили в юртах из корья; эти удэхейцы сохранили в наибольшей чистоте свой физический тип и все обычаи и нравы
лесных людей. С правой стороны Самарги между этими стойбищами мы видим две горы — Юку и Чуганьга, состоящие из порфира, потом ключик Сеели и еще две горы Лендоо и Пяфу, в обнажениях которых виден песчаниковый сланец.
Он сказал, что в это время года изюбры спускаются с гор к
рекам, чтобы полакомиться особой травой, которая растет в воде по краям тихих
лесных проток.
Меня окружала таинственная обстановка, какое-то странное сочетание
лесной тишины, неумолчного шума воды в
реке, всплесков испуганных рыб, шороха травы, колеблемой ветром.
Чтобы не тревожиться утром, а также чтобы не платить особых денег за ночлег, мы все спали в повозке, — и Кирилл, съезжая со двора, не будил нас; а обеденный покорм, длившийся часа четыре, мы нередко держали у дороги на
лесных опушках или где-нибудь над
рекою, в которой непременно купались и иногда по нескольку раз в самое короткое время.
Не одно это его тешило. Сидит он среди помещичьей семьи, с гонором, — он — мужичий подкидыш, разночинец, которого Павла Захаровна наверное зовет „кошатником“ и „хамом“… Нет! от них следует отбирать вотчины людям, как он, у кого есть любовь к родному краю, к
лесным угодьям, к кормилице
реке. Не собственной мошной он силен, не ею он величается, а добился всего этого головой и волей, надзором за собственной совестью.
Глаза утомились глядеть в бинокль. Теркин положил его в футляр и еще постоял у того же пролета колокольни. За
рекой парк манил его к себе, даже в теперешнем запущенном виде… Судьба и тут работала на него. Выходит так, что владелец сам желает продать свою усадьбу. Значит, „приспичило“. История известная… Дворяне-помещики и в этом
лесном углу спустят скупщикам свои родовые дачи, усадьбы забросят… Не одна неумелость губит их, а „распуста“.
Спасти великую
реку от гибели, положить предел истребления
лесных богатств… Поди!.. Добивайся этого ручной работой одного человека!
Ему бы хотелось поговорить на свою любимую тему; он воздержался, зная, что Серафима не может войти в его душу по этой части, что она чужда его бескорыстной любви к родной
реке и к
лесному приволью, где бы он их не встречал. — Что же ты про матушку-то свою не скажешь мне ничего? Как живет-поживает? Чем занята? Она ведь, сколько я ее по твоим словам разумею, — натура цельная и деятельная.
Сон освежил и ободрил всех. Весла быстро и мерно резали воду, на многих челноках затянули песни, которые гулко раздавались по пустынным берегам
реки и повторялись
лесным эхо.
Воевода продолжал идти по лесистой местности, в один переход надеялся достигнуть безлюдной
лесной пущи, между
реками Добчанкой и Проней, и оттуда уже мог высмотреть возможность пробраться до Пропойска.